Конспект книги Джойс МакДугалл Тысячеликий Эрос.
Пролог. Загадка сексуальности: вечный поиск разгадки.
“Постепенно приобретаемое знание о “другом” (объекте отдельном от Собственного Я) рождается из фрустрации, ярости и первичной формы депрессии, которые каждый ребенок переживает по отношению к изначальному объекту любви и желания… За признанием разницы между Собственным Я и другими следует равно травматичное открытие разницы между полами” (стр. 10).
“И в своем гомосексуальном и гетеросексуальном измерении эдипальный кризис заставляет ребенка примириться с невозможностью воплощать оба пола и обладать обоими родителями” (стр. 11).
“Фрейд подчеркивал, что объекты сексуального желания не врожденные, а должны быть “найдены” (1905); он так же предполагал, что ощущение собственного Я и своей сексуальной ориентации, хотя и устанавливается в раннем детстве, в полную силу “открывается вновь” вскоре после наступления пубертата” (стр. 12).
“Очевидно, что приобретение прочного чувства как личной, так и сексуальной идентичности требует ряда последовательных ситуаций разочарования, чтобы произошел отказ от желания иметь “то, что не так, как у меня”” (стр. 12).
“Необходимость смириться со своей судьбой быть однополым наносит одну из самых жестоких нарциссических ран детства” (стр. 13).
“”Реальность” не существует как абсолют, а действительно конструируется почти полностью из сообщений родителей о ней” (стр. 16).
“Открытие ребенком разницы полов усугубляется травматичностью более раннего открытия (существования) другого и более поздним пониманием неизбежности смерти. Некоторые так никогда и не справляются с этими универсальными травмами, и все до некоторой степени отрицают их в глубине души, где мы благословенно свободны быть всемогущими, двуполыми и бессмертными” (стр. 17).
“По мере того как эротическое воображение выходит из-под тени смерти, сексуальные отношения, какой угодно ориентации, вновь соединяются с силами влечения к жизни” (стр. 24).
Часть 1. Женственность и сексуальность.
“Мальчики тоже страдают от специфической формы зависти к пенису, вечное считая свой пенис слишком маленьким по сравнению с отцовским. если во взрослой жизни мужчины сохраняются убеждения, что его пенис меньше, чем он должен быть, убеждение, основанное на бессознательной фантазии, что единственно адекватным своему полу является его родитель, невротические симптомы и тревоги мучают его также часто, как и молодую женщину, бессознательно вцепившуюся в страшную фантазию, что она – кастрированный мальчик. клинический опыт также подтверждает зависть мальчика и его восхищение материнским телом и сексуальностью, аналогичные зависти и восхищению девочки пенисом отца и его сексуальной доблестью. дети обоего пола осознают, что Мать воплощает магическую власть привлекать пенис Отца и создавать детей, которых оба родителя очень хотят” (стр. 27).
“Наказание, которого мальчик боится за мастурбацию, это кастрация, а вот девочка часто уравнивает воздаяние за мастурбацию и эротические мечты со смертью” (стр. 30).
“Вторая область проблем, специфичных для женской сексуальности – интеграция глубокой гомоэротической привязанности к матери” (стр. 32).
“Отсутствующий или незаинтересованный в своём крошечном отпрыске отец, который считает, что мать одна ответственна за благополучие ребёнка ( или принимает взгляд жены на себя, как на пустое место по отношению к ребёнку), подвергает своих детей риску, что они будут выполнять роль, которая вытекает единственное из лебединозных потребностей матери и её бессознательных проблем. Мать, которая считает своего ребёнка собственным нарциссическим продолжением или делает из него объект любви вместо мужа, закладывает, вероятно, основу для конфликтных отношений в будущем” (стр. 32).
“Если дети, начиная с младенчества, видят, что родители ведут себя, как любящая пара, уважая и сексуально желая друг друга, если они также замечают, что даже ужасные ссоры между родителями не приносит длительного вреда ( другими словами, узнают, что агрессия не опасна, когда любовь сильнее ненависти), тогда дети склонны следовать родительской модели в своей взрослой жизни” (стр. 32).
“Задача матери – побуждать ребёнка хотеть жить” (стр. 33).
“Кроме того, девочке необходимо слышать, как отец выражает одобрение, ценит её женственность и женственность её матери, своей жены. точно так же девочке необходимо слышать, как её мать ценит и уважает отца, а также сексуальную идентичность собственной дочери, и даже то, так она дорожит своей женской сексуальной и социальной жизнью” (стр. 33).
“Девочке, которой говорят, что мужчины – эгоистичные свиньи, так и готовые соблазнить женщину, пользоваться ею, подчинить её, будет трудно полюбить или поверить любому мужчине, и также трудно ей будет отделиться от матери. Если же она “узнает” от отца, что девочки – слабые, неспособные, неумные и менее заслуживают уважение и внимания, чем мальчики, то у неё может развиться нарциссический ущербный образ себя и своего пола, и она будет чувствовать страх, подозрение или ненависть ко всему мужскому роду” (стр. 34).
“После подростковой бури, когда для дочери типично всячески отвергать мать, она вернётся к ней обратно, с новой силой привязанности, когда сама станет матерью. в это время многие молодые женщины наконец прощают своим матерям все инфантильные обиды, которые таили от них, и обе женщины становятся близкими взрослыми друзьями. Как и каждый ребенок, взрослая дочь в своих бессознательных фантазиях носит ребёнка, зачатого от отца ( поэтому она часто считает всех своих детей подарком для матери), а, на самом деле, в ещё более глубоких слоях бессознательного, – ребёнка, волшебным образом зачатого от матери” (стр. 35).
“Многие женщины в анализе обнаруживают страх, что им придётся выбирать между материнством и профессией; другие выражают сходное ощущение дихотомии между их жизнью в качестве любовницы и в качестве матери. осуществление этих трёх разных женских желаний ( сексуальность, материнство и профессия) требует тонкого баланса” (стр. 36).
“Классическая невротическое страдание, возникающее вследствие фабийной или обсессивной симптоматики, никак не отличается, независимо от того, гомо- или гетеросексуален пациент” (стр. 55).
“Хотя и важно ухватить травматические последствия реальных событий, о которых рассказывает пациент, но они очень мало могут говорить о “настоящих” родителях, поскольку личные исторические отчёты о драматических событиях, “ воспоминаемых”, начиная с детских лет, меняются со временем ( как и история вообще)” (стр. 57).
“Конфликты, ведущие своё происхождение из бессознательных страхов и желаний родителей, могут породить у ребёнка ущербный или хрупкий образ своего тела в целом. Если к этому позже добавится уничижительный или угрожающий родительский дискурс, касающийся сексуальности, когда нарциссический образ девочки и всё её существование как личности легко могут быть возложены ею на сексуальное Собственное Я и значение, приписываемое “женственности”. В свою очередь и своей сексуальной роли, которые каждый ребёнок строит, начиная с младенчества” (стр.58).
“Матери не то что во всём хороши, они даже не всегда “достаточно хороши”; и это вызов психоанализу – понять, что лежит за поведением матерей, которые оскорбляют детей физически или сексуально. Почти всегда образец этого поведения восходит по меньшей мере к трём поколениям” (стр. 64).
” в контрасте с формулировкой Фрейда можно выдвинуть гипотезу, что женский страх кастрации более силён и более обширен, чем мужские страхи, поскольку Женские страхи относятся ко всему телу, особенно сильно сосредоточиваясь на “внутреннем пространстве”, где испытываются генитальные ощущения” (стр. 64).
“Уэлдон (1989) утверждает, что мужчина перверзный акт направлен на внешний частичный объект, тогда как у женщин он обычно совершается “ против собственного тела или объектов, которые они рассматривают, как своё собственное творение – своих детей. В обоих случаях, дети и тело трактуются, как частичные объекты””(стр. 65).
“Некоторые девочки, у которых впоследствии развились отклоняющиеся формы полового акта и сексуальных отношений ( такие, как эксбиционизм или садомазохизм), участвовать чувствовали себя нежеланными, чувствовали, что мать не обращает на них внимание или, напротив, душит их. Другие воспринимали себя как частичный объект, который принадлежит матери, и поэтому она обращается с ним, продолжением . Каждый из этих сценариев порождает яростную ненависть. Иногда эти женщины из жертвы становятся хищниками, ищущими свои жертвы, и в этих случаях “другой” ( ребёнок или любовник) трактуется как частичный объект. Это поведение часто служит маниакальным экраном против бессознательного страха потери матери и, следовательно, полной потери всякого чувства идентичности” (стр. 65).
“Эротизация может быть использована как защита против детских переживаний, вызвавших потрясение. За многими формами компульсивной и отклоняющейся сексуальной практики мы обнаруживаем общую тему: детская травма становится становится терпимой, если превратить её в эротическую игру” (стр. 65).
Часть 2. Сексуальность и творчество.
“Среди многих составляющих творческого процесса следует отметить, что творческая личность ( в любой сфере) также играет” (стр. 74).
“Хотя благодаря и Фрейду, и Винникотту мы хорошо знаем теперь, что творчество включает в себя игру, это не означает что творческая активность – беспечна. Напротив, любое творчество или новаторство неизменно ассоциируется значительным насилием и часто вызывает сильные мучения и вину. сопротивление продолжению работы является общим переживанием Художника, а моя анализанты показали мне, что часто это сопротивление особенно остро ими переживается, когда их вдохновило видение древности, изобретение или рвущееся к выражению идея” (стр. 74).
“Насилие является неотъемлемым элементом любого творческого произведения. Помимо силы и власти творческого порыва самого по себе, новаторы обязательно проявляют насилие, в той мере, в какой они своей властью навязывают внешнему миру свои мысли, образы, сны или кошмары” (стр. 75).
“Мы должны рассматривать внутреннюю вселенную творческой личности, как нечто, подобное вулкану. В глубинах вулкан скрывает постоянный жар и кипящую энергию, выбрасывая искры, камни и пламя, когда подойдёт время” (стр. 76).
“Возможно, что стремление к саморазрушению всегда присутствует в любом творческом процессе и даже становится частью движения, объединяющего распадение на части и структуру (стр. 76).
“Творчество проистекает из эрогенного тела; на его развитие влияет то, как лица, заботящиеся о ребёнке, представляют себе его влечение и структурирует его соматические функции” (стр. 77).
“Творческие личности часто имеют дело с отдельными частями самих себя, и в то же время страстно ищут смысл индивидуальности через свои творения или изобретения” (стр. 78).
“Амбивалентность характерна для многих Новаторов и самостоятельно добившихся успеха людей, которые часто склонны к тому, чтобы быть “убитыми успехом”” (стр. 78).
“Публика, который обращено творческое произведение, – это, прежде всего, внутренняя публика, составленный из значимых объектов прошлого, которые могут восприниматься либо как враждебные, либо как поддерживающие” (стр. 79).
“Лебидинозное основание любого творческого выражения неизменно пронизано догенитальными влечениями, а также архаичными аспектами сексуальности, в которой эротизм и агрессия, любовь и ненависть неотличимы друг от друга. Хотя оральные, анальные и фаллические влечения вносят свой вклад в творческую продукцию, преимущественное место занимает анальный компонент” (стр. 79).
“В той мере, в какой мужской и женское начало человека хорошо интегрировано и признано им, все мы в потенциале можем творить, и так сказать, сублимировать невозможное желание быть представителем обоих полов и создавать детей с обоими родителями. Такое решение позволяет нам создать партеногенетических “детей” в форме творческой продукции” (стр. 80).
“Пожалуй, нет такого творческого акта, который не переживался быть бессознательно как акт насилия и греха: ты отважился играть в одиночку, через с тобой избранное средство выражения, чтобы достичь тайных лебединозных, садистских и нарциссических целей; ты отважился показать конечный продукт всему миру; ты, в своей продукции, отважился пользоваться до генитальной сексуальностью, со всей сопутствующей амбивалентностью; наконец, ты отважился, свои бессознательные фантазии, “украсть” детородные органы и силы родителей и с помощью этого наворованного богатства создавать своего собственного творческого “отпрыска”” (стр. 81).
“Клинические наблюдения приводят меня к убеждению, что творческий процесс, также, как и его блокада, тесно связана с материнским образом, в то время как публика, для которой предназначается творение или действие, часто олицетворяет образ отца. Однако, когда вымышленная публика ощущается как враждебная или осуждающая, могут преобладать сокрушительно критичные материнские образы” (стр. 83).
“Возможно, сами травмы, тесно связанные с психосексуальной организацией телесных интрапсихических представительств, сформированных значимыми объектами прошлого, является первичным источником не только невротических симптомов и запретов, но и творчество как такового” (стр. 89).
“В структуре не способности творчески работать нередко обнаруживаются запреты, исходящие из бессознательных бисексуальных идентификаций и природы родительских образов во внутренней вселенной творца” (стр. 96).
“Свобода теряет своё значение, если Сперва нужно на неё спросить позволения. Человек должен протянуть руку и взять её! Чтобы установился твёрдый смысл сексуально идентичности, нужна свобода для интернализации психических представительств об их родителей” (стр. 112).
“Чтобы родить что-то высокохудожественное или интеллектуальная, нужно признать своё право быть одновременно и плодовитой матерью, и оплодотворяющим пенисом. Следовательно, всегда есть риск того, что творческий акт будет бессознательно переживаться как преступление против родителей” (стр. 123).
“Это сфера симптомов также тесно связана со степенью неудачи взрослого развития промежуточного феномена (Винникотт, 1951). из концепции Винникотта следует, что если маленький ребёнок не отваживается играть в присутствии матери, боясь, что мать перестанет интересоваться им, пока он играет, или завладеет игрой, позднее любое побуждение к творческой независимости будет чревато этой двойной опасностью. Творить – значит заявлять свои права на отдельное существование и личную идентичность” (стр. 125).
“Здесь мы улавливаем ещё один намёк на огромную значимость общественного признания, как одного из факторов, убеждающих творца, что ему ей отпущены его воображаемые грехи” (стр. 128).
“Истинное Я, чтобы оставаться живым и доступным, настоятельно нуждается в третьем измерении, которое представлена отцом и его важностью для матери. Мать которая дорожит своими сексуальными и любовными отношениями с мужем, не будет использовать своего ребёнка, как своё нарциссическое продолжение” (стр. 128).
“Творческие люди склонны чувствовать вину за то, что напали на своих родителей и повредили им ( или их интерппсихическим представительством)” (стр. 132).
“Впервые за годы нашей совместной работы, Бенедикта наконец признаёт свою инфантильную мегаломанию, общую для всех детей, – веру в то, что она ответственна за всё, что когда-либо случалось в её прошлом” (стр. 133).
“Творческий акт может быть определён, как слияние мужских и женских элементов в психической структуре. Недостаток интеграции одного из полюсов детских психических бисексуальных желаний вполне может вызывать творческий паралич. Аналогично, любое событие, которое угрожает уничтожением хрупкого баланса бисексуальных фантазий в бессознательном, как же может вызвать резкое торможение в интеллектуальной, научной или художественной сфере творчества” (стр. 136).
“Мужчины, страдающие торможением своих художественных, интеллектуальных, профессиональных или деловых задачах, склонный бессознательно переживать его как форму кастрации; у женщин тот же самый паралич чаще бессознательно уравнивается с бесплодием – которое в бессознательном также переживается как кастрация” (стр. 137).
Часть 3. Пол и тело.
Если материал данной книги у Вас отозвался, то, возможно, Вас может заинтересовать прочитать ответы на наиболее частые вопросы о психоаналитической психотерапии.
Или прочитать другие публикации по психотерапии и психоанализу.
Чтение книг не заменяет работу с психотерапевтом.
Цитаты взяты из книги:
МакДугалл Джойс. Тысячеликий Эрос. Перевод с английского Е.И. Замфир под редакцией проф. М.М. Решетникова. СПб.: Совместное издание Восточно-Европейского института психоанализа и Б&К, 1999. – 278 с.
